В реальной жизни они никогда не встречались. И все же судьбы их причудливо переплелись. Не будет ошибкой сказать, что их свела сама история…
Тридцать семь лет назад 23 июня 1978 года в Крыму, в селе Донское (до депортации – Беш-Терек), крымский татарин Муса Мамут в знак протеста против дискриминационной политики властей облил себя бензином и сжег. 30 июня его похоронили на кладбище в Донском.
Спустя пять лет, в 1983-м, русский писатель Григорий Александров был арестован и помещен в спецпсихбольницу МВД – по его словам, как «сочувствующий крымским татарам в их борьбе за возвращение на родину». Одной из основных причин ареста стала поэма «Факел над Крымом», посвященная трагической гибели Мусы Мамута.
Судьба Мусы настолько глубоко взволновала Александрова, что уже спустя три дня после похорон он приступил к созданию поэмы: «Память о погибшем Мусе не должна умереть. Нет мук чужих, есть боль моя. Забыть о них – бесчестно и невозможно».
Александрову, который всю жизнь отчаянно сопротивлялся советскому режиму, был как никому другому понятен дерзкий и самоотверженный вызов, который бросил Системе Муса:
Мамута гибель доказала,
Бороться можно даже одному.
Нельзя сломить и посадить в тюрьму
Мечты, надежды и стремленья.
Родившийся в привилегированной московской семье в самом сердце советской столицы, Григорий Александров, казалось, был просто обречен на жизнь спокойную и размеренную… Но судьба готовила ему совсем иную участь. Во время войны он потерял родителей, близких и дом. А в 1951-м за произведения антисталинского содержания оказался в лагере.
Уже после смерти тирана, в 1955-м, заключенный сталинских политических лагерей Александров был освобожден без права проживания в столичных городах Советского Союза – жить он мог не ближе 101-го километра от 200 центральных городов по специальному списку паспортной системы МВД СССР. Так Григорий попал в Узбекистан, где и познакомился с выселенными крымскими татарами. Остро чувствуя несправедливость, он глубоко сочувствовал представителям целого народа, оказавшегося в столь же бесправном положении, как и он сам…
В 1971 году Александров написал книгу «Я увожу к отверженным селеньям», посвященную советским политическим лагерям и изданную на Западе – в парижском издательстве «Имка-Пресс». Есть в ней и герой по имени Асан – крымский татарин…
О самосожжении Мусы Мамута Александров узнал от Мустафы Джемилева 1-го июля 1978 года, выехать в Крым не мог: был нездоров, вскоре слег в больницу... «Поэму «Факел над Крымом» я начал писать дома, а окончил в больнице. Ее многократно переписывали от руки и перепечатывали на машинках».
Такого рода активность советский режим Григорию Александрову не простил. Развязка наступила в 1983 году. В феврале 1983 Александров был арестован в Москве, 30 августа в Ташкенте состоялся суд над ним. Следствие, возбудив против него уголовное дело, сразу же определило основную позицию: объявить, что он страдает хроническим заболеванием в форме шизофрении и что инкриминируемые ему преступления совершил в невменяемом состоянии. Так подобно генералу Петру Григоренко, также защищавшему крымских татар, Александров за свои убеждения был объявлен умалишенным.
Помимо поэмы «Факел над Крымом» Александров написал несколько талантливых публицистических текстов, которые вошли в книгу «Во имя правды, чистой и святой…», изданной в 2008 году в Симферополе.
В эссе «Кто виноват?» Александров пишет: «Муса Мамут родился 20 февраля 1931 года в Крыму в деревне Узунджи. Не ищите эту деревню на карте – ее нет. В седой старине истинный хозяин Крыма – крымскотатарский народ – дал на своем языке названия деревням и городам, рекам и водопадам. Сегодня власти во всеуслышание объявили, что ни языка, ни народа крымских татар нет, не было и быть не может, а посему велят в Крыму все деревни и села именовать по-русски или по-украински. Вот почему деревне Узунджи дали кличку «село Колхозное», а Беш-Терек нарекли «Донское».
Муса рос в семье деревенского пастуха Мамута. Семья большая – отец, мать, пятеро сыновей, две дочери. «18 мая 1944 года «крымскотатарский народ погнали на восток. Всех их – стариков и калек, грудных детей и старух, беременных женщин, а с ними и нарожденных младенцев Советская власть объявила предателями и как таковых лишила Родины и погнала на ссылку».
В Узбекистане, в совхозе «Баяут», оказалась семью пастуха Мамута.
«Жить негде, есть нечего. Две сестры и два брата Мусы умерли голодной смертью…Тринадцатилетним ребенком он с утра до ночи работал грузчиком. По приказу Верховного Совета СССР все крымские татары ходили за 10-15 километров в комендатуру, где их отмечали как спецпереселенцев. Опоздавших отметиться наказывали. Взрослых сажали в тюрьму, детей только били. Били за опоздания и Мусу – били злобно, долго, до потери сознания».
Это строки, написанные Александровым о крымском татарине Мусе Мамуте, – стоили ему свободы и долгих страшных лет психушки…
А в чем же была вина Мусы, чья жизнь закончилась еще более ужасно? Только в том, что он хотел жить на родине в Крыму…
А в чем же была вина Мусы, чья жизнь закончилась еще более ужасно? Только в том, что он хотел жить на родине в Крыму…
«В 1975 году Муса вместе с семьей переехал в Крым. В селе Беш-Терек купил маленький домик, на больший денег не хватило, и радовался возвращению на родную землю. Здесь я буду жить, здесь и схоронят меня», – мечтал Муса. Да не тут-то было! В Крыму всем председателям сельсоветов спустили сверху указание – не оформлять акты продажи домов, купленных крымскими татарами. Без оформления акта – не прописывают, без прописки – не разрешают работать, а потом судят... отказ прописаться и устроиться на работу. Сотни крымских татар живут в Крыму без прописки и без работы, кормятся сбором и продажей полевых цветов и шиповника, и живут в ожидании лагерей или ссылки... Почти год беззащитная семья боролась с государственной машиной и госмашина победила живого человека – у Мусы отняли свободу за непрописку».
Прошли долгие дни и месяцы в неволе. Муса вернулся домой. Но травля продолжалась. В школе, где училась Диляра, дочь Мусы, старшеклассников собрали в зал и торжественно с речами и поздравлениями, каждому из них вручили паспорта. Когда очередь дошла до Диляры, ей сказали: «Крымским татарам паспорта не даем. Твои родители не прописаны». Посоветовали уехать из Крыма и в другом месте получить паспорт. Муса чуть ли не ежедневно просил прописать его и разрешить ему работать где угодно и кем угодно. В ответ на его просьбы 20 июня 1978 года представители власти устно и письменно предупредили: «Мы Вас не пропишем и работать не позволим, потому что против Вас и вашей жены возбужденно уголовное дело. За отказ прописаться и устроиться на работу. За это преступление Вас и вашу жену осудят и лишат свободы».
Круг замкнулся. Муса знал, что власти выполнят свое обещание – обязательно посадят.
«Перед ним лежали две дороги: одна на чужбину, другая – в тюрьму. Муса выбрал третью – огненную смерть. Почему? Уйдет он, уйдут другие... Если крымские татары не добьются права жить на своей Родине, крымскотатарский народ исчезнет как нация. Такой путь не приемлем».
В десять утра в дом Мусы пришел старший лейтенант милиции Сопрыкин.
« – Собирайся. Пойдешь со мной. Тебя ждет прокурор, – объявил он Мусе.
– Я никуда не пойду, – ответил Муса.
– Не пойдешь – позову дружинников. Свяжем и отвезем, – предупредил бравый Сопрыкин…
Через несколько минут Муса зашел за дом и облил себя бензином.
Близится смерть... В горячем бою можно броситься на амбразуру. Но сжечь себя! Какую же безграничную веру в свой народ, в святость общего дела и цели надо хранить в глубине души, великой и чистой, чтобы пойти на муки огненной смерти!
Первая спичка сломалась. Вторая – не загорелась. Остановись, Муса! Еще есть время! Назад пути нет. Третья спичка загорелась.
Первая спичка сломалась. Вторая – не загорелась. Остановись, Муса! Еще есть время! Назад пути нет. Третья спичка загорелась.
Вспыхнуло тело Мусы, и через пять дней он ушел из жизни. Тяжко и легко умирать за сыновей своего народа. Тяжко – если они уронят знамя борьбы за землю родную, легко – если пронесут его до победы».
Поэма «Факел над Крымом», публицистика Григория Александрова столь эмоционально и мощно – на примере одной крымскотатарской семьи – рассказала о трагедии всего народа. Александров пишет: «Весь крымскотатарский народ – и внуки, и правнуки их, будут вечно чтить этот день – день двадцать третьего июня, день, когда Муса ушел из жизни в бессмертие. Уходя, он завещал крымским татарам борьбу за возращение в Крым, звал братьев своих на Родину».
Русский интеллигент Григорий Александров ни минуты не сомневался, что «истинный хозяин Крыма – крымскотатарский народ» вернется на родину – и он дожил до этого времени.
В самом начале массовой репатриации крымских татар, Григорий Александров написал строки – обращение к крымчанам, которые сегодня звучат как никогда актуально: «Опомнитесь, люди добрые! Неужели вы не понимаете, кому выгодно натравливать вас на мирный народ, что возвращается к себе домой? Они вернулись в Крым, чтобы жить на своей земле, возродить ее, изуродованную теми, кто не умеет и не знает, как нужно холить и любить чужую землю. Вас вновь и вновь пугают, что перед вами враги. Полноте – сорвите повязку с глаз, и вы увидете крымских татар такими, какими их увидел я. Я видел, как живут они – в печали и радости, дома и на людях. Я слышал их самые сокровенные мысли, высказанные вслух, – о доме и семье, о Родине и ссылке, о детях и соседях. Даже к своим гонителям они не испытывают ненависти, не мечтают отомстить им за тяжкие обид».
Так переплелись две судьбы – русского и крымского татарина – Мусы Мамута и Григория Александрова, которому – неведомо как – удалось понять и выразить душу крымскотатарского народа:
Но землю родную – народ не отдаст,
И где бы он ни был назад к ней вернется.
Святые могилы – врагам не предаст,
Скорее в неравном и страшном бою
В крови сыновей захлебнется.
Гульнара Бекирова, крымский историк, член Украинского ПЭН-клуба
